Кто работает в тюрьме?

Внутренняя политика России

Зарабатывает на рабском труде. Как государственные службы обогащаются за счёт самых бесправных. Зарплата у заключённых 200 руб. в месяц.
Труд заключенных ежегодно приносит свыше 30 млрд рублей
Руководство колоний беспрепятственно эксплуатирует труд заключенных, наживаясь на этом. Вместо денег за ненормативную работу зэкам сулят УДО или освобождения от штрафов. При этом реальное производство продукции предприятиями российской системы исполнения наказаний вдвое больше того, что отражается в официальной статистике, рассказали Антон Табах и Олеся Костенко в исследовании «Невидимый гигант: ФСИН и российский рынок труда» на научном семинаре Лаборатории исследований рынка труда в НИУ ВШЭ
Осужденные в российских тюрьмах и лагерях ежегодно производят различной продукции на 30-34 млрд рублей. При этом они зарабатывают совсем небольшие деньги. Так, например, в прошлом году зарплату ниже минимальной оплаты труда получали заключенные в 17 территориальных органах ФСИН.
Однако «трудовая» сфера российской системы исполнения наказаний до сих пор остается вне зоны общественного контроля. Нормативы оплаты труда осужденных и нормы производительности устанавливаются руководством колоний и не обнародуются. Между тем отдельная информация о случаях эксплуатации рабского труда заключенных время от времени попадает в СМИ.
Старший экономист Института энергетики и финансов Антон Табах и ассистент кафедры экономики труда ЭФ МГУ Олеся Костенко решили выяснить, как работает российская систем исполнения наказаний в сфере труда: где и как работают осужденные, какова мотивация трудовой деятельности и какой доход она приносит руководству территориальных ФСИН.
Исследование носит «постановочный характер», отметил Антон Табах. В силу закрытости системы исследование проводилось как по открытым источникам, так и полузакрытой литературе, исходящей из академий и институтов ФСИН. Организации принадлежит три академии и 19 вузов, которые занимаются научной работой.
«Доклад не претендует на законченность и глубокую проработку отдельных проблем», – подчеркнули исследователи.
Лукавые цифры
Несмотря на то, что по закону все заключенные обязаны трудиться, официальная загрузка работой всегда невысока. Более 60% осужденных формально не заняты, четверть подпадают под неполную занятость, выяснили исследователи. Еще 8% участвуют в хозяйственном обслуживании самих заключенных (столовые, прачечные, уборка территорий). За свой труд они не получают ничего.
Информация об оставшихся работах крайне скудна. Общих нормативов труда во ФСИН не существует, правила устанавливаются на местах. Известно только, что размер оплаты труда у осужденных мизерный. Заработки в 200-300 рублей в месяц – во многих местах норма.
Средняя начисленная плата заключенным при неравномерной загрузке и с учетом госсодержания и вычетов составляет почти 2500 рублей.
Плата за УДО.
Как выяснили авторы исследования по итогам общения с бывшими сотрудниками и «выпускниками» колоний, официальные данные о труде заключенных существенно расходятся с реальностью.
Во-первых, речь идет о количестве работников и режиме их труда. Сотни тысяч человек (более 60% осужденных) работают неформально, часто в две смены по 16 часов. «В учетных документах записывается шесть дней работы, а люди работают 30 дней», – отмечает Табах. Или на бумаге производство не занято, а заказы исполняются налево. В итоге скрытый объем производства продукции достигает 50%, то есть около 30 млрд рублей.
Часто зарплату заменяют собой нематериальные ценности: право на условно-досрочное освобождение (УДО), избавление от штрафов, возможность лишний раз увидеть родственников, рассказали исследователи. В том, что система работает, говорят цифры: 30% заключенных ежегодно покидают места лишения свободы по УДО.
«К тому же даже 300 рублей для многих являются материальной поддержкой. Это деньги, на которые в тюремном ларьке можно купить чай и сигареты. По данным опросов заключенных и охраняющих, поддержка с воли есть примерно у половины осужденных, находящихся в мужских колониях, и только у 15% – в женских», – отмечает Табах.
В колониях преобладают швейные производства – 32% по объему выручки, деревообработка – 17% выручки, металлообработка – 12%, услуги – 6%.
А, за 2016 год ФСИН за 2016 год на труде заключенных 50 млрд рублей
Исправительные учреждения Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) заключили контракты на поставку различной продукции в 2016 году на 50 млрд рублей. Об этом журналистам сообщил заместитель генерального директора ФСИН России Олег Коршунов, передает RNS.
Коршунов отметил, что учреждения ФСИН выпускают более 100 тысяч наименований товаров. В 2017 году планируется провести выставку продукции исправительных учреждений.
«Мы проведем выставку в 2017 году, время ее проведения будет уточнено», – рассказал представитель ФСИН.
На данный момент осужденные могут работать на производствах исключительно в пределах исправительных учреждений.
Ранее в октябре Минюст разработал поправки в Уголовный кодекс, которые позволят привлекать осужденных к работе на объектах государственных компаний и корпораций. Документ предполагает, что для этого будет использоваться труд приговоренных к обязательным, исправительным и принудительным работам.
«ФСИН — это такая большая империя, в которую входит более тысячи учреждений, — рассказал журналистам заместитель директора ФСИН России Олег Коршунов. — Примерно 30 процентов осужденных работают. Мы выпускаем более 100 тысяч наименований товаров на 30 миллиардов рублей в год. У нас была большая проблема на получение заказов, вторая — реализация этих заказов, а также необходимость модернизации производства. На все денег не хватает. Поэтому идея создания Торгового дома витала давно».
Например, в казенных домах того же Красноярского края, как рассказывают представители ведомства, выпускаются тысячи наименований товаров, среди которых пиломатериалы, строительные материалы, одежда, мебель, продукты питания и многое другое. Только за год освоен выпуск 71 нового вида продукции, сообщают официальные пресс-релизы.
Женская тюрьма..
Из открытого письма Надежды Толоконниковой (участницы Pussy Riot), в время её отсидки:
«Уже год прошел, как я приехала в ИК-14 в мордовском поселке Парца. Как говорят зэчки, «кто не сидел в Мордовии, тот не сидел вообще». О мордовских зонах мне начали рассказывать еще в СИЗО-6 в Москве. Самый жесткий режим, самый длинный рабочий день, самое вопиющее бесправие. На этап в Мордовию провожают как на казнь. До последнего надеются: «Может, все-таки ты не в Мордовию? Может, пронесет?» Меня не пронесло, и осенью 2012 года я приехала в лагерный край на берегу реки Парца.
Мордовия встретила меня словами замначальника колонии подполковника Куприянова, который фактически и командует нашей ИК-14: «И знайте: по политическим взглядам я — сталинист». Другой начальник (а колонией правят в тандеме) полковник Кулагин в первый же день вызвал меня на беседу, целью которой было вынудить меня признать вину. «У вас в жизни произошло горе. Ведь так? Вам дали два года колонии. А когда в жизни человека происходит горе, он обычно меняет свои взгляды. Вам нужно признать вину, чтобы уйти пораньше по УДО. А если не признаете — УДО не будет». Я сразу же заявила начальнику, что работать я собираюсь только положенные по Трудовому кодексу восемь часов в день. «Кодекс кодексом, но главное — выполнение норм выработки. Если вы не выполняете — остаетесь на продленный рабочий день. И вообще мы здесь еще и не таких ломали!» — ответил полковник Кулагин.
Вся моя бригада в швейном цехе работает по 16-17 часов в день. С 7.30 до 0.30. Сон — в лучшем случае часа четыре в день. Выходной случается раз в полтора месяца. Почти все воскресенья — рабочие. Осужденные пишут заявления на выход на работу в выходной с формулировкой «по собственному желанию». На деле, конечно, никакого желания нет. Но эти заявления пишутся в приказном порядке по требованию начальства и зэчек, транслирующих волю начальства.
Мой жилой отряд в лагере меня встретил словами одной осужденной, досиживающей свою девятилетку: «Мусора тебя прессовать побоятся. Они хотят сделать это руками зэчек!» Режим в колонии действительно устроен так, что подавление воли человека, запугивание его, превращение в бессловесного раба осуществляется руками осужденных, занимающих посты мастеров бригад и старшин отрядов, получающих указания от начальников.
Для поддержания дисциплины и послушания широко используется система неформальных наказаний: «сидеть в локалке до отбоя» (запрет на вход в барак — осень, зима ли; во 2-м отряде, отряде инвалидов и пенсионеров, живет женщина, которая за день сидения в локалке отморозила себе руки и ноги так, что пришлось ампутировать одну ногу и пальцы рук), «закрыть гигиену» (запрет подмыться и сходить в туалет), «закрыть пищевую каптерку и чайхану» (запрет есть собственную еду, пить напитки). И смешно, и страшно, когда взрослая женщина лет сорока говорит: «Так, сегодня мы наказаны! Вот интересно, а завтра нас тоже накажут?» Ей нельзя выйти из цеха пописать, нельзя взять конфету из своей сумки. Запрещено.
Мечтающая только о сне и глотке чая, измученная, задерганная, грязная, осужденная становится послушным материалом в руках администрации, рассматривающей нас исключительно в качестве бесплатной рабсилы. Так, в июне 2013 года моя зарплата составила 29 (двадцать девять!) рублей. При этом в день бригада отшивает 150 полицейских костюмов. Куда идут деньги, полученные за них?
На полную замену оборудования лагерю несколько раз выделяли деньги. Однако начальство лишь перекрашивало швейные машины руками осужденных. Мы шьем на морально и физически устаревшем оборудовании. Согласно Трудовому кодексу, в случае несоответствия уровня оборудования современным промышленным стандартам нормы выработки должны быть снижены по сравнению с типовыми отраслевыми нормами. Но нормы лишь увеличиваются. Скачкообразно и внезапно. «Покажешь им, что можешь дать 100 костюмов, так они повысят базу до 120!» — говорят бывалые мотористки. А не давать ты не можешь — иначе будет наказан весь отряд, вся бригада. Наказан, например, многочасовым коллективным стоянием на плацу. Без права посещения туалета. Без права сделать глоток воды……..На промзоне царит угрожающе нервная атмосфера. Вечно невысыпающиеся и измученные бесконечной погоней за выполнением нечеловечески огромной нормы выработки зэчки готовы сорваться, орать в голос, драться из-за ничтожнейшего повода. Совсем недавно юной девушке пробили ножницами голову из-за того, что она вовремя не отдала брюки. Другая на днях пыталась себе проткнуть ножовкой живот. Ее остановили.»
Костюм полицейского стоит 2.500 руб.
В день бригада пошивает 150 костюмов, в месяц получается 4500 костюмов (работают без выходных), Итого вся бригада зэчек в месяц по количеству сшитых костюмов должна зарабатывать 11 250 000 руб.!

Есть ли у заключённых какая то минимальная зарплата?

Здравствуйте, Наталия Эрастовна.

Извлечение из УИК РФ.

Статья 105. Оплата труда осужденных к лишению свободы

1. Осужденные к лишению свободы имеют право на оплату труда в соответствии с законодательством Российской Федерации о труде.

2. Размер оплаты труда осужденных, отработавших полностью определенную на месяц норму рабочего времени и выполнивших установленную для них норму, не может быть ниже установленного минимального размера оплаты труда. (на сегодняшний день МРОТ составляет 4330 рублей)

3. Оплата труда осужденного при неполном рабочем дне или неполной рабочей неделе производится пропорционально отработанному осужденным времени или в зависимости от выработки.

Статья 106. Привлечение осужденных к лишению свободы к работам без оплаты труда

1. Осужденные к лишению свободы могут привлекаться без оплаты труда только к выполнению работ по благоустройству исправительных учреждений и прилегающих к ним территорий.

2. Осужденные, являющиеся инвалидами первой или второй группы, осужденные мужчины старше 60 лет, осужденные женщины старше 55 лет, осужденные беременные женщины привлекаются к работе без оплаты труда по их желанию.

3. К указанным работам осужденные привлекаются в порядке очередности в свободное от работы время, их продолжительность не должна превышать двух часов в неделю. Продолжительность работ может быть увеличена по письменному заявлению осужденного либо при необходимости проведения срочных работ постановлением начальника исправительного учреждения.

(в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 161-ФЗ)

Статья 107. Удержания из заработной платы и иных доходов осужденных к лишению свободы

1. Из заработной платы, пенсий и иных доходов осужденных к лишению свободы производятся удержания для возмещения расходов по их содержанию в соответствии с частью четвертой статьи 99 настоящего Кодекса.

2. Возмещение осужденными расходов по их содержанию производится после удержания алиментов, подоходного налога, отчислений в Пенсионный фонд Российской Федерации и иных обязательных отчислений. Удержания по исполнительным листам или другим исполнительным документам производятся из оставшейся суммы в порядке, предусмотренном Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации.

3. В исправительных учреждениях на лицевой счет осужденных зачисляется независимо от всех удержаний не менее 25 процентов начисленных им заработной платы, пенсии или иных доходов, а на лицевой счет осужденных мужчин старше 60 лет, осужденных женщин старше 55 лет, осужденных, являющихся инвалидами первой или второй группы, несовершеннолетних осужденных, осужденных беременных женщин, осужденных женщин, имеющих детей в домах ребенка исправительного учреждения, — не менее 50 процентов начисленных им заработной платы, пенсии или иных доходов.

Jetpack заблокировал форму входа вашего сайта.

Работа в исправительном учреждении — обязанность заключенного, что напрямую следует из ст 103 УИК, согласно которой каждый осужденный обязан трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией. Обязанность администрации, в свою очередь — привлекать осужденных к труду “с учетом их пола, возраста, трудоспособности, состояния здоровья и, по возможности, специальности, а также исходя из наличия рабочих мест”.

Отказ от работы однозначно расценивается начальством как злостное нарушение что приводит к помещению осужденного в ШИЗО и тем самым делает практически невозможным для него выход по УДО. Впрочем, существуют колонии, в которых трудовая занятость является привилегией, поскольку там нет достаточного количества вакансий для осужденных и у администрации имеется возможность выбирать, кого и на какие должности назначать.

Руководство учреждения, как правило, сильно заинтересовано, чтобы как можно больше заключенных работало. Прежде всего, каждый занятый на производстве приносит колонии хорошую прибыль, а кроме того считается, что чем меньше свободного времени остается у спецконтингента, тем легче его контролировать.

Есть интерес в работе и у осужденных, поскольку вероятность выйти условно-досрочно выше при наличии трудового лагерного стажа. За хорошую добросовестную работу можно регулярно получать поощрения, которые зачастую приводят к смягчению режима и целому ряду послаблений (увеличение количества положенных передач и посылок, увеличение размера суммы, которую можно потратить с лицевого счета в магазине и т.д.). Кроме того, трудоустроенность — важный элемент в подготавливаемой начальником отряда справке-характеристике, которую готовят на комиссии по УДО и потом передают в суд. (тут ссылка на карточку про УДО). Ну и наконец, время в заключении для неработающего тянется гораздо медленнее.

Теоретически, хорошим подспорьем для осужденного должна была быть заработная плата, особенно если родственники не богаты, а на воле остались иждивенцы, и тем более, если есть признанный судом материальный ущерб от преступления, который надо возместить. Однако очень редко зарплаты хватает на что-либо, помимо покупки продуктов и вещей первой необходимости в магазине при колонии (подробнее про магазин в карточке РС)

Существует довольно распространенная практика, когда осужденных трудоустраивают в порядке ст. 106 УИК т.е. фактически на общественных началах: по общему правилу, каждый заключенный обязан трудиться бесплатно на работах по благоустройству колонии и прилегающей территории не больше двух часов в неделю, но “по письменному заявлению осужденного” или “по постановлению начальства о необходимости срочных работ” продолжительность может быть увеличена.

Наряду с этой распространена и другая практика: деление одной ставки на части. Осужденный, оформленный на 0,1 ставки, например, дневального отряда, получает 10 % от положенной зарплаты. За минусом вычетов на одежду, питание, коммунальные расходы в итоге может получиться в месяц и 40 рублей.
Осужденные, трудоустроенные на должностях, связанных с физическим трудом на производстве, каких-либо послаблений со стороны администрации учреждения не имеют. Ну разве что получают возможность использовать оборудование и приобретенные навыки работы на нем в своих личных интересах (например можно сшить себе или другим удобную и внешне более привлекательную робу), и могут ежедневно посещать банный комплекс (остальным осужденным баня полагается раз в неделю).

Более вольготно себя чувствуют заключенные, занимающие должности, связанные с организаторской работой (завхозы, дневальные, старшие объектов – клуба, бани, храма, столовой и т.д.). Они систематически контактируют с представителями администрации колонии, их обычно знают по именам, фамилиям, и в лицо. В их отношении допускается ряд послаблений со стороны сотрудников (разрешаются элементы гражданской одежды, более неформальное общение с работниками ФСИН, свободное перемещение по территории колонии и т.д.).
Многим еще во время нахождения в карантине сразу после прибытия в колонию (про прием в колонии- в карточке РС). предлагают за денежное вознаграждение обеспечить назначение на хорошую должность. Нельзя сразу соглашаться, поскольку это может оказаться мошенничеством. Практика назначения на хорошую работу за деньги в некоторых колониях действительно существует, однако вступать с незнакомыми заключенными сразу в такие договорные отношения опасно: могут и обмануть, и тогда деньги будет вернуть уже невозможно.

Разумно сразу после прибытия в колонию и потом каждому сотруднику администрации учреждения говорить, что готов трудиться, потому что заинтересован выйти по УДО. При распределении на работу — соглашаться с тем, что предложили и работать, одновременно налаживая контакты среди осужденных и узнавая, какие есть возможности для более комфортного и интересного трудоустройства и кто мог бы в этом посодействовать.

>Работа тюремного надзирателя: бонусы, перспективы и страхи

Где учат сотрудников отдела безопасности колоний

Кадры для исправительных учреждений готовят профильные учебные заведения – вузы в Рязани, Вологде, Владимире, Самаре, Новокузнецке, Пскове, Перми и Воронеже. У каждого из них своя специализация: выпускники Воронежского института ФСИН России становятся инженерами, а в Рязани и Владимире выпускают сотрудников оперативных подразделений, они чаще работают со спецконтингентом в колониях.

Обучение в вузах финансируется из федерального бюджета, но попасть в них не так просто. Для начала потребуется взять направление в территориальном органе ФСИН России по месту жительства. В отделе кадров проходит первое предварительное собеседование, затем – военно-врачебная комиссия и сдача нормативов физподготовки. В зависимости от выбранного направления придётся сдать экзамены по обществознанию, истории России или физике.

Тюремный надзиратель – мужская профессия. Дискриминация по половому признаку происходит из-за того, что работать придётся в основном с осуждёнными-мужчинами, а женщина с такой задачей вряд ли справится. Некоторые территориальные органы ФСИН России вообще не выдают направления девушкам, у них есть только «мужские должности».

Требуются надзиратели

«Я попал в исправительную колонию по распределению после окончания ведомственного вуза – Академии ФСИН России в Рязани, — рассказывает сотрудник отдела безопасности. — Но раньше такие вакансии даже в газете публиковали.» Сейчас объявления о «тюремных» должностях тоже размешают в открытом доступе – на и сайтах территориальных органов в каждом из регионов страны.

На службу в колонии и СИЗО попадают и из других правоохранительных ведомств или даже «с улицы». Для этого нужно пройти медосмотр, собеседования, повышение квалификации. Кандидату должно быть от 18 до 40 лет. На службу не примут ранее судимых, недееспособных, людей с заболеваниями сердечно-сосудистой системы, нарушениями зрения, речи или слуха, расстройствами нервной системы, а также хроническими инфекционным и аллергическими заболеваниями. Однако трудоустройство займёт несколько месяцев, которые потребуются для проверки документов, квалификации, тестовых испытаний и очного собеседования. Причём сроки этих этапов жёстко определены внутренним регламентом работы органов исполнения наказаний.

Со мной в колонии работало много ребят, окончивших гражданские вузы или переведённых из Минобороны России, МВД. Но из-за сокращений и экономического кризиса людей со стороны практически не берут. И так своих работников со стажем хватает.

Обязанности тюремного надзирателя

Со стороны представляется, что надзиратель – это человек с автоматом на вышке. В реальности сотрудники отделов безопасности исправительных учреждений находятся рядом с заключёнными двадцать четыре часа в сутки – на прогулке, в спортзале, на обеде или работе, даже во время гигиенических процедур, чтобы предотвратить правонарушение или побег. Надзиратель следит за подопечными на свиданиях с близкими и в те моменты, когда они покидают стены колонии – при перевозке на новое место заключения, поездках в больницу или на судебные слушания.

Главное требование, которое предъявляется к тюремному надзирателю – крепкая физическая и психическая форма. Первое поможет, когда потребуется разнять драку, усмирить заключённого, нарушающего распорядок исправительного учреждения или даже закон. Со вторым сложнее – что бы ни происходило, нужно сохранять абсолютное спокойствие. «Постепенно к провокациям привыкаешь и реагируешь на них спокойно. Пишешь рапорт, и осуждённого наказывают за грубое отношение к сотруднику администрации», — рассказывает анонимный источник.

Нормы отношений персонала тюрьмы с заключёнными устанавливаются приказом ФСИН и внутренним распорядком самого исправительного учреждения или СИЗО. Это кодекс этики и служебного поведения, соблюдать который необходимо, даже если кто-то пытается намеренно вывести из себя.

Выполняются ли нормы, зависит от самого сотрудника уголовно-исполнительной системы. Но скажу так: если ты действуешь по закону, то и спецконтингент будет тебя уважать и выполнять требования. Конечно, есть разные сотрудники и работают все по-разному. Всё-таки в УИС около тысячи учреждений по всей России. Кто-то может и нахамить. Но в большинстве случаев обращаются на «Вы», уважительно.

Новый СИЗО в Санкт-Петербурге оборудован траволаторами

Очевидные минусы в работе отдела безопасности

Работу тюремного надзирателя нельзя назвать тяжёлой физически, но психологически крайне сложно всё время быть начеку, готовым среагировать на любую непредвиденную ситуацию, сталкиваться с постоянными конфликтами между заключёнными вплоть до расправ. Даже выносить бесконечные материнские слёзы на свиданиях, а порой агрессию и ненависть с их стороны — не так-то просто.

Что касается профессиональной деформации личности, то вред она приносит в основном близким. Со временем работники исправительных учреждений начинают разговаривать, как заключённые, слушать ту же музыку, перенимать привычки, приносить рабочую суровость домой.

Опишу такую ситуацию: идёшь на работу и знаешь, что сегодня что-то нехорошее произойдёт, но не знаешь, что. И это действительно происходит. Каждый день. И тебе это надо разруливать как-то. Есть, конечно, и радость. Например, от раскрытого преступления. Но это очень уж косвенная радость.

Не добавляют плюсов и условия труда. Исправительные учреждения почти всегда расположены «на выселках» — как можно дальше от центра города, а то и вовсе вдалеке от цивилизации. В этом случае остаётся только два варианта: либо большую часть времени не видеться с близкими, либо перевозить семью на эти самые выселки, а это и меньший комфорт, и меньшие возможности, проблемы с трудоустройством супруги и с качеством образования детей.

Зарплата и другие бонусы сотрудников ФСИН

Казалось бы, при таком количестве сложностей и проблем идти работать в уголовно-исполнительную систему должны только те, кому больше некуда податься. Но конкурс на каждую вакантную должность по-прежнему велик. Всё дело в зарплате и бонусах профессии. По столичным меркам они не велики, но в регионах гарантируют стабильное безбедное существование.

Данные о зарплате открыты, у офицера она около 36 тысяч рублей. Но по факту денежное довольствие может быть намного больше из-за надбавки по званию, за стаж службы, особые условия работы, например, на севере, за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, а также за особые достижения в службе и безупречную работу.

Если у тебя нет жилья – вставай в очередь на единовременную выплату для его покупки. Приехал работать из другого региона – получи небольшую денежку на съём квартиры (примерно треть от суммы аренды в городе, к примеру). И это если не считать ещё и материальной помощи на свадьбу, при рождении ребёнка и других семейных обстоятельствах. При переезде в другой город, начале работы сразу после вуза или свадьбы выплачивают около 70 тысяч рублей «подъёмных». Многих привлекает «военная пенсия». Каждый год службы в органах УИС идёт за полтора, поэтому на минимальную пенсию по выслуге лет ребята выходят уже к 33 годам, а в 60 лет к ней прибавляется ещё и обычная по возрасту. Кстати, при выходе на пенсию тоже положена материальная помощь – до семи стандартных окладов.

Помимо этого – собственные бесплатные ведомственные больницы, детские оздоровительные лагеря, санатории, гарантированное место в детском саду или школе по месту жительства на льготных условиях. Отпуск у тюремного надзирателя тоже больше, чем у остальных – минимум 30 дней, а по мере приобретения стажа вырастает до 45.

Карьерные перспективы тюремного надзирателя

Не оправдывается и миф о безысходности профессии надзирателя. Непосвящённые считают, что эта работа – почти такой же срок, как у заключённого – ни перспектив, ни возможностей, ни карьеры в общепринятом понимании. На самом деле вариантов развития множество.

Оплачивается не только высшее образование в вузах ФСИН России, но и обучение в адъюнктуре, докторантуре, командировки на учёбу, для сбора научного и практического материала, на конференции и совещания. Было бы желание всем этим пользоваться!

Карьерный рост в основном происходит внутри колонии или структуры ФСИН России, но она настолько огромна, что выбрать направление развития не составит труда. Можно перевестись в управу, занять руководящую должность в исправительной колонии, СИЗО. Можно пойти работать в вуз или даже центральный аппарат ФСИН России в Москве. А что в этом плохого? На руководящих должностях в УИС получают достойные деньги, которые не всегда получишь на гражданке. Если уж совсем надоест и станет невмоготу, то подготовленный сотрудник уголовно-исполнительной системы, который каждый день работал с людьми и разбирал практические ситуации, справится почти с любой работой. Многие идут в службы безопасности, так как хорошо знакомы с этой сферой.

К слову, о перспективах карьерного роста тюремного надзирателя собеседник Rjob знает не понаслышке: отработав несколько лет в колонии и параллельно повышая уровень образования, он нашёл работу в профильном вузе ФСИН России и занялся преподавательской деятельностью.